Цель человека — в самоотрицании через познание бога. Такова в общих чертах еще одна декадентская религия. Мэонизм, объяснял его создатель, «дает внутренне оправдание трагедии жизни и смерти и служит последней плотиной против темных, вечно нам угрожающих волн пессимизма». Каким же образом возможно оптимистически решить трагедию неизбежности смерти? Ответ на этот действительно важный для человека вопрос в полной мере содержит радикально-декадентский индивидуализм.

В мэонизме, сообщал Н Минский, основанием религиозного познания служит уверенность в небытии бога. В мэонизме, сообщал Н Минский, основанием религиозного познания служит уверенность в небытии бога. Идея небытия воспринимается как смерть изначальная, вечно длящаяся — вечное умирание и, следовательно, вечное воскресение. Проще говоря, «оптимистическое» освобож дение от страха смерти заключается в том, что жизни нет, есть только вечное умирание. Ужас перед смертью, таким образом, снимается тем, что сама жизнь превращается в повседневный ужас. Смерть, как заметил Г Полонский, вводится Н. Минским в «бюджет жизни» Декаденты стремились преодолеть солипсизм при непременном сохранении мистического индивидуализма.

В буржуазно-декадентской литературе через строку говорится о «трагической надрывности славянской тоски» и столь же трагическом «хаосе славянской души».